Форум » Другая сказка » 9 апреля. Разговор Катарины и мастера » Ответить
9 апреля. Разговор Катарины и мастера
Hugo Lantern:
Salazar Slytherin: - На мне есть вина... Но этого уже не исправишь. Было бы безумием зацикливаться на этом, - произнес Салазар, но каким-то странным тоном: словно самого себя убедить пытался... - Это единственное, о чем я жалею. Остальное... Об остальных поступках я не жалел никогда, ни на секунду, - уже совсем тихо проговорил он; он словно потух, не было больше огоньков в глазах, не было былого воодушевления. Словно что-то в нем вдруг сломалось. Мужчина выглядел измученным, бесконечно усталым и старым, словно этот груз ему был не по силам, но бросить его не мог и потому продолжал тащить из последних сил. - Я тоже с трудом сближаюсь с людьми, наверное, как раз потому, что я совсем не боюсь их обидеть. Я говорю, что думаю, поступаю, как считаю нужным, а люди ведь не любят правду, они слишком любят, чтобы им говорили лишь то, что они хотят слышать. Я научился этому, но счастливее не стал. Во лжи нет счастья, даже если она спасает чью-то жизнь... - добавил он; зельевар сидел, ссутулившись, вперив потухший взор в пол. Казалось, что его уже ничто не радует, но и это впечатление было ошибочным, как и любое поверхностное мнение о нем. Он действительно был сложным человеком, во всех смыслах этого слова. - Нет в моих планах тепла и уюта, я уже не верю, что для меня это возможно, с этим я смирился - уже громче и увереннее произнес он, подняв голову, - А если будет выбор: сдаться или сломать кого-то, я, конечно, предпочту второе. Я всегда так поступаю, - пожал плечами мастер зелий, словно удивляясь, - мол, ответ же очевиден. - Я против того, чтобы в школе обучались простолюдины, - спокойно отвечал он, глядя в глаза собеседницы, - Да, это говорит Вам простолюдин. Простите, что разрушаю так грубо Ваше мнение обо мне... Не хотел Вас настолько разочаровывать. Слизерин пожал плечами, печально улыбаясь. Когда они только начинали беседовать, он и предположить не мог, что разговор повернет в такое русло, и сейчас ему было как-то не по себе. Он не собирался открываться этой девушке - но открылся, он вовсе не хотел с ней ссориться - но наговорил ей черт знает чего... - Простите... Я сегодня сам не свой, говорю невесть что... Наверное, кажусь безумцем, - тихо рассмеялся он, грустно, но и тепло, - Я вовсе не хотел говорить с Вами так резко, огрызаться на Вас. Сам себя не понимаю: я обычно великолепно владею собой, слова себе лишнего не позволяю... Что в Вас такого, что с Вами я такой... Настоящий? - чуть склонив голову в бок, он смотрел в ее глаза и улыбался. И от этой улыбки было тепло и немного горько.
Katarina Longbottom: - Только Вы не забыли свою вину, - просто ответила девушка. Коснулась руки зельевара, словно стараясь утешить оного. - Не калечьте себя, молю. Она лишь только несколько раз видела, чтобы люди смотрелись так, как сейчас Лорд Салазар. Усталые, опустошенные, они приходили с охоты на разбойников, уже потерявшие близких, не верящие не во что. Это было невыносимо печально и грустно, будто опадающая листва поздней осенью. - Если бы я могла дать вам веру... Но вы не хотите ее, глупый человек. Тихий вздох, натужная улыбка: Разные причины, а итог один, верно, мастер Салазар? Ну что ж... Бывает в жизни все. Но тем не менее и у вас, и у меня есть, несмотря ни на что, друзья. И это уже радует, мессир. Нету [счастья], - легко согласилась девушка. - но сама жизнь дает надежду. Которая, как известно умирает сразу после того, кто надеется. - Грустный взгляд и теплая улыбка. - Это ваш выбор, - повторила она. - И не играет роль ничто кроме это. Хотя я с вами и не согласна. - и снова усталый вздох. Подняв глаза, она встретилась глазами с алхимиком, спокойно выслушав его. - Возможно вы удивитесь, но я действительно не слепа и не совсем глупа. Я вижу, и я услышала в ваших словах достаточно, чтобы сделать подобный вывод. Но вы не гоните со своих уроков людей не знатных, вы все же дарите им частицу своих знаний. Хотя вполне могли бы и не пускать их на порог. Это ведь ваше право и ваши знания. Катарина зябко повела плечами. Ей было даже не грустно. Просто тепло и устало. Да, она очень устала. И не только сейчас, а вообще. Все здесь было внове, всему приходилось учиться, даже обращаться с людьми. Это выматывало. Но уже через мгновение девушка помотала головой, отгоняя печальные думы, и внезапно развеселилась от слов алхимика. - Я не знаю, честное слово, не знаю. Может вам просто нужно было поговорить, а может такое впечатление на вас произвел мой "полет", - она лукаво посмотрела на мастера зелий.
Salazar Slytherin: - Я не умею прощать, - вздохнул Слизерин, - Тем более - себя. Я могу закрыть глаза, если кто-то виноват передо мной, заставить себя не думать об этом, забыть, но себя... Себя я прощать никогда не умел. Я всегда считал, что у меня нет права на ошибки. Знаю, довольно самоубийственный подход, но... Не думаю, что я все-таки сумею научиться жить иначе. Катарина назвала его глупым... Пожалуй, иногда Салазар и сам считал себя глупцом. Например, каждый раз, когда клялся себе, что больше никого не пустит в свой мир - и все равно пускал... То есть, ровно то, что его собеседница как раз считала глупостью, он считал правильным, а то, что она одобрила бы - глупостью. Сложновато вот так общаться, но уж как есть... - Увы, я вынужден считаться с мнением Хельги, Ровены и Годрика, - пояснил мужчина, - Если бы не это, ни одного простолюдина на моих занятиях не было бы. Но - приходится терпеть... Зельевар уныло вздохнул, не желая примиряться с этой навязанной ношей, но и возможности сбросить ее пока не предвиделось. - Поговорить, хм... Не знаю, - пожал он плечами, - Никогда не ощущал потребности выговориться. Это так дико - изливать кому-то душу... Слишком опрометчиво, к тому же. В голосе его снова звучали ноты сомнения и недоверия.
Katarina Longbottom: - Хмм... И как вы только так жить можете? Не умея прощать? оно же все помнить надо, даже как в детстве шлепали, или улыбку, обращенную не вам... Да мало ли! Нет, не понимаю я вас, милорд. А уж казнить себя... И как вы только можете планировать кем-то манипулировать с такими-то взглядами! - девушка шутливо улыбнулась. Ей отчего -то стало легко и весело, как иногда бывало в детстве. Просто поозорничать когда очень хочется. Но Кэти подумала, что каже начни она озорничать - у мастера сердечный приступ будет. Поэтому ограничились простым, но очень веселым поблескиванием глаз: - По-моему, очень трудно представить, что вас можно заставить что-то делать супротив вашей волю. Да вас ползамка боится! А еще половина - опасается! А говорить... Ну нельзя же только молчать да язвить! И вот, даже вы иногда отвлекаетесь от своих котлов, но ведь имея всего два занятия: составление зелий да прогулки в одиночестве - сойти с ума от скуки можно же!
Salazar Slytherin: - О да, память у меня хорошая, даже слишком хорошая, - рассмеялся Салазар, - Но я, к счастью, не обидчив и не ревнив, так что запоминать приходится не часто. И кстати, эта черта прекрасно дополняет жажду власти и способствует ее еще большему росту, - то ли шутя, то ли серьезно объяснял он, лукаво щурясь и улыбаясь. - Любого можно заставить подчиняться, способ всегда найдется. На данный момент я не могу не считаться с мнением остальных основателей, поэтому приходится идти на уступки. Я не могу себе сейчас позволить ссору с ними - это означало бы крах всей этой затеи, - спокойно проговорил, слегка пожимая плечами, - Но со временем я это как-нибудь исправлю, что-нибудь да придумаю. И да, по его взгляду понятно было: он этого так не оставит, дождется еще благоприятного момента. Иногда он умел быть терпеливым... - А чего меня бояться-то? - шутливо спросил он, забавно щурясь и ухмыляясь, Я вроде не кусаюсь. Или есть повод, а? Мужчина подмигнул Катарине и тихо рассмеялся. - О, это только кажется, что я занят одними зельями. На самом деле все гораздо забавнее, - промурлыкал он, особенно выделив голосом последнее слово в фразе.
Katarina Longbottom: - Да ну вас, заладили все о власти да о власти! В конце концов, еще никто не подчинил себе небо! А люди мелочны и изменчивы, как их контролировать то можно? - девушка рассмеялась, чисто и искренне. Преувеличенно серьезно выслушала дальнейший комментарий. Хмыкнула: - Ну да... Создадите еще одну школу! Зачем оно вам? Разве вам мешают эти люди? Или вы думаете, что они не смогут ничего достичь? Вот у моего отца был копейщик - так тот вообще сын простого мельника. Только умный и хозяйственный. Кто ж знает, кому какая уготована судьба? Может быть, через много сотен лет и вовсе не станет важно - знатен ты или нет. И даже сейчас... Вас, миледи Ровену и Хельгу, Лорда Годрика уважают же вовсе не за род и знатность! - Катарина светло улыбнулась жмурящемуся коту.. То есть, мастеру зелий, конечно, - поправила она себя. - Да? А расскажите!
Salazar Slytherin: - Небо... Небу все равно, ему ни до чего нет дела. Эх, счастливое оно, это небо! - то ли в шутку, то ли серьезно вздохнул Салазар, воздев очи горе и вперив взгляд в потолок, ибо в небо, находясь в замке, он посмотреть не смог бы при всем желании, но, видимо, ему прекрасно удалось представить синеву, плещущуюся где-то там высоко, судя по его мечтательно-задумчивому выражению лица. - Нет, еще одна школа мне точно ни к чему... - тихо мурлыкал мастер зелий, - Увы, в наши дни происхождение слишком многое решает. Простолюдин не сможет добиться действительно многого, так, по сравнению с другими простолюдинами он может подняться высоко, но покорить настоящие высоты ему попросту не позволят. Так что нечего и умы будоражить понапрасну, так и до бунта недалеко, чего доброго, если вся чернь больно умной да образованной станет. Мужчина снова пребывал в благостном расположении духа, не прочь был поболтать о том о сем и охотно давал пояснения, отвечал на любые вопросы. - А что через сотни лет будет... - ухмыльнулся он, - Про то мне неведомо, но торопить события уж точно не стоит. Всегда успеем корону с навозом смешать, да только к алмазам грязь не липнет... Все-то этой Катарине хотелось знать, любопытная какая! А мастер зелий отчего-то не злился, охотно рассказывал, о чем она просила, улыбался... Воистину, странный это был разговор. - Я и заклинаниями занимаюсь, и прочими магическими дисциплинами, только это все мудрено, да и не хотелось бы о делах говорить нынче, - улыбнулся Слизерин, удивляясь тому, что все-таки рассказывает это, - А вообще, я сочинять люблю. Сказки всякие... Миры другие. Это... Как еще одну жизнь прожить, это... Это лучше волшебства любого. А еще... Еще танцевать я люблю, да нынче сложно с этим. Мужчина сокрушенно покачал головой, похлопав себя по левому колену.
Katarina Longbottom: - И главное, оно не падает! - довершила Катарина. С каким - то наигаранный торжеством смотря на алхимика. - И ему сие не грозит! Хотя отцы церкви и пугают. - Ну а вы посмотрите на себя, Все вас уважают, даже леди Астерия Лестрейндж! - Катарина сощурилась и доверительно сказала. - Иногда, правда, она меня пугает. Такая правильная и холодная... Просто в дрожь бросает. А опасаются все равно вас, правда странно? - закончила она с интонацией "я-бы-показала-вам-язык-но-не-могу-брат-осудит". Она улыбнулась, начала теребить одну из своих кос. Спросила: - Неужели вам совсем неинтересно, что дальше будет? Например, не станут ли люди летать как птицы, или же не изобретут более удобного пера, чем наши? А то мажет сильно, - добавила она смешавшись. Но все равно, ей было тепло и уютно, как будто она разговаривала с давним другом, человеком, который не осудит и поймет все так, как надо. Радостно согласилась с дальнейшим утверждением: - Действительно, не надо пока... А то я и так должна буду сегодня вечером все повторять, особенно по предмету Лорда Годрика. Ну не выходят у меня боевые заклинания! Как представлю, что от этого кому-то станет больно... - Катарина дернула плечиком. - А сочинять, да сочинять весело! И очень интересно. Батюшка даже специально бумагу заказывал, чтобы я могла ее "пачкать". А то лекари бегать по полям да лугам запрещали. Но танцевать я не люблю, - заявила она. - Точнее, люблю, но только под ту музыку, которая существует у меня в голове. Я люблю играть, а это, наверное, уже о чем-то говорит. И вообще, это ужасно, когда невозможно заниматься любимым делом - а только смотреть как это делают другие! Даже не знаю, чтобы я делала, если бы вдруг не смогла готовить, составлять новые блюда... Наверное, умерла бы просто с голоду!
Salazar Slytherin: - И да падает небо на головы потомков Адама, пресытившись грехами рода человеческого! - не менее торжественным тоном изрек Слизерин, подражая интонации святого отца, вещающего на проповеди, - Что там дальше? Конец света во всей красе? Эх, хотел бы я взглянуть! Мужчина беззаботно смеялся, совершенно не задумываясь о том, какое впечатление произведут эти богохульства на собеседницу. Сказанное казалось ему вполне невинной забавной шуткой, не более того. - Даже леди Астерия? А отчего же "даже"? - ухмыльнулся он, - Вполне обыкновенная девушка, ничем, кроме высокомерия да воспитания, не отличилась пока. И все-таки, чего меня опасаться-то? Я, увы, менее опасен, чем кажется. Даже выгнать из школы, не спросив совета Ровены, Хельги и Годрика, не смогу. Связан по рукам и ногам, как говорится. Мужчина тихо рассмеялся, привычно щурясь. Он, конечно, знал, что характер у него скверный, но бояться?.. Как-то это бессмысленно. - Отчего же, любопытно было бы узнать, до каких глубин докопается разум человеческий. Но такую гнусность, при которой чернь равной знати станет, даже представлять не хочется! Вы бы еще сказали, что королей народ выбирать будет, вот уж мерзость была бы! - рассмеялся Салазар, однако, быстро помрачнел, услышав слова о невозможности заниматься любимым делом. - Хотеть что-то сделать, но не иметь возможности... Наверное, ничего ужаснее, все-таки, нет, - тихо проговорил он, склонив голову, - Особенно если причина в здоровье.
Katarina Longbottom: - Нууу, - Катарина, честно говоря, не знала, как на это реагировать - вроде и богохульство, но прозвучало шутливо и, в общем, даже невинно. - Может и увидим, кто знает? Негодующе посмотрела на Слизерина - как будто тот не понимал, не видел! - Да она же взглядом заморозить может... Хорошо, что мне от нее не попадает. Не смотрит она на меня так, и то хорошо! - девушка передернула плечами, продолжила. - Страшно... Ну, например, ваша язвительность. Или взгляд... Иногда вы даже леди Лестрейндж оставляете далеко позади. К тому же страшно, что на уроки пускать не будете, а интересно ведь! К тому же, и остальные господа основатели без вашего ведома никого не выгонят. - И слава Богу! - Да только выглядите вы словно неважно вам, кто перед вами и кажитесь суровым на вид, куда сильнее, чем Лорд Годрик! То есть? Совсем я запуталась! Почему плохо, если у всех равные возможности? - Странный Вы. Очень странный. Никак не могу понять Вас... Ну ладно сословные различия! Но скажите, разве правильно, что несмотря на все заслуги, например, на женщин будут смотреть только как на матерей и жен? Это же грустно! Например, леди Моргана была очень умной и о ней помнят! Но не рассматривают, как правителя, но мать сэра Мордреда да сестру и любовницу короля Артура! Она замолчала, пытаясь восстановить дыхание. Да, наверное, но все же. - Действительно, ужасно.. Если бы я могла вам помочь! Но вы такой сильный, наверное вы иногда забываетесь, а иногда - танцуете в своих рассказах - сказках?
Salazar Slytherin: - Взглядом заморозить? Ну да, спесиво так смотрит, как будто испачкаться боится, - кивнул Слизерин, - Спесиво и холодно. Вот только это какие-то сомнительные таланты, если за ними ничего больше нет. Добродушно смеясь, мужчина пожал плечами и продолжил: - Ну да, да, съязвить я всегда любил, есть такое. Но тут уж не бояться надо, а отвечать быстро, не теряясь, а то ведь в лужу посажу! - и снова он смеялся, но опять - совсем не зло, - Суровее сэра Годрика? Вот забавно-то! Никогда бы не подумал. Мне всегда казалось, что он по внушительности сопоставим с любым крупным чудным зверем, о которых он рассказывает, ну, с грифоном, например. А следующие слова, произнесенные Катариной, на мгновение поставили Салазара в тупик: где это видано - женщин ровней мужчинам считать! - Эээ... Разве даже в этой священной, как ее там, библии, что ли, не говорится, что жена да последует за мужем? - спросил он, щурясь, явно настроенный на очередной забавный спор, - Да и... Что может женщина? За хозяйством следить, вкусно готовить, вышивать да еще что-нибудь в этом роде. Главное дело ее жизни - воспитать достойного наследника, куда уж важнее-то этого? Незачем ей в дела супруга путаться, ей и так самое важное и дорогое поручено! - Если все мужья у жен совета спрашивать будут во всех делах, это ж какой хаос будет! В семье одна голова должна быть, как и в государстве, - думал зельевар, - Однако, увы, бывают мужи, которые без совета матери или супруги ничего не стоят. Тряпки! - Да я и так танцую порой, - пожал плечами Слизерин, - Иногда и вовсе забываю, что болен, а иногда еле встать с кровати могу. Это уж как повезет.
Katarina Longbottom: - В том то и дело, что талантлива она, - отвечала Катарина. - Суровей! Сэр Годрик, он более... прямой, что ли. Да нет, не знаю Вы просто другой. Более опасный, хитрый, может быть. У вас нет запретов, так сказать, и именно это пугает, - сформулировала, наконец, девушка. - А у меня в палочке перо грифона! - рассмеялась девушка. - Странно, что вы именно это создание для примера привели. Грифоны, между прочим, славятся мудростью и свободой... Девушка посмотрела в глаза собеседнику, улыбаясь и хитро прищуриваясь. Потом глаза широко распахнулись: - Как вы можете так говорить, мессир! Разве Леди Хельга и Леди Ровена, разве они не доказывают, да что там, уже не доказали, что способны куда как на большее, чем им положено по традиции! Благо, они вас не слышат... Это же оскорбляет их заслуги! Мне так кажется, - пылко ответствовала девушка. - Да, я понимаю, что не все леди на такое способны, но способны же! Только не всегда это видно. А сие очень печально, не находите? Девчушка склонила голову, требовательно смотря на мастера зелий. Сказала: - Хотела бы я посмотреть, как вы танцуете... Знаете, есть танцоры, а есть музыканты. И одна из красивейших мелодий рождается в голове музыканта, смотрящего на танцы.
Salazar Slytherin: - Ну... Да, бесспорно, бестолковой ее не назовешь. Но и чтобы блистала умом... - мастер зелий почесал затылок, задумчиво улыбаясь, - Скажем так, уровень выше среднего. Но ее главный козырь не в таланте, а в умении всегда владеть собой, контролировать эмоции. Это очень полезное умение! - Годрик, Годрик... Все говорят о Годрике, даже мы, - проворчал Салазар, хмурясь, - Ну да, как же не восхищаться его отвагой, это ж рыцарь без страха и упрека! Впрочем... Это его и погубит однажды. Слизерин снова мурлыкал по-кошачьи, довольно жмурясь, кажется, ему нравилось вот ворчать, это его забавляло: - Нельзя быть таким безрассудным. Смелость - еще не все. Кто ничего не боится, долго не живет... - довольная ухмылка, лукавый прищур, - Иногда нужно уметь напасть и из засады. А то и вовсе капканов наставить... Хочешь жить - умей вертеться! Да уж, каждое слово подтверждало расхожее мнение, что зельевар больше всего ценит в людях отнюдь не честь и благородство, а находчивость и смекалку, которые, кстати, прекрасно существуют и без первых двух качеств. - Ну, ну! Не стоит так горячиться, никто Хельгу и Ровену не оскорбляет! - рассмеялся Слизерин, - Но у них ведь ни мужей, ни детей... Разве это хорошо? Не уверен, что их это совсем не огорчает... И да, Ваши рассуждения уж больно попахивают вольнодумством, брат услышит - вот уж опечалится! Будьте осторожнее, нас могут слышать. Мужчина вздохнул и отвернулся, сложив руки на груди. - Уж не знаю, увидите ли... - задумчиво и грустно произнес он, - Танец рождается из музыки. Но магия нот всегда была для меня загадкой... Наверное, никогда не перестану жалеть об этом. Договорив, он запрокинул голову, устремляя взор в потолок. Что он видел там неподвижным темным взглядом, какие картины?
Katarina Longbottom: - Ладно, оставим леди Лестрендж господам Блэкам! - Катарина нетерпеливо отмахнулась. - /\ вашему умению очень трудно научиться, я вот вряд ли когда смогу! Ну, и, милорд, вами восхищаются не меньше. Только тише! Вот, тем более разве вы не видите, что на ваших уроках интереснее? Каплю туда, щепотку сюда... Это ни кому не вредит и не делает больно, это замечательно! Впрочем, я уже говорила, - девушка слегка стушевалась. - А честь и благородство? Кто мы без них? Только люди, которые волею судеб и, наверное, Бога, оказались в семьях правителей да лордов... Странно, правда? И кровь у всех красная, я знаю, я проверяла! И вновь легко засмеялась: - Гарольд? Де нет, Гарольд вряд ли даже заметит... В конце концов, уговорила же Лили его приехать сюда! Да и меня взять, это все она, чудо, а не девушка! Я ее очень люблю, сестрой иногда называю. Вот. И какое вольнодумство? Я же говорю только то, что вижу, то, что думаю, - удивилась девушка. А не имеют... Так будет, если они захотят. Потому что они, как и Вы с милордом Годрикм - великие. Уверена, о вас будут помнить еще много веков! Надо же, придумать школу, и осуществить затею, что еще удивительней! Девушка перекинула косу на грудь. И улыбнулась: - Зачем вы отвернулись, мой лорд? Уверена, увижу, ведь музыка есть везде и всегда. Ее только надо почувствовать! И разве не прекрасно будет увидеть гордого Салазара Слизерина, кружащего по зале с горящими глазами? - девушка улыбалась так чисто и искренне, будто была даже не уверена, а просто знала.
Salazar Slytherin: - Да, не стоит о ней столько говорить, - кивнул Слизерин, - Это к тому же не слишком красиво с нашей стороны. Мне-то не так уж важно, что обо мне подумают, но Вам нужно беречь свою репутацию, Вам еще замуж, эх... Будьте, все-таки, осторожнее, любезная леди! Мужчина тихо рассмеялся и шутливо погрозил собеседнице пальцем. - Никому не вредит, не делает больно? Хм... - губы зельевара растянулись в какой-то странной ухмылке: в ней было что-то зловещее, да и злорадное, к тому же, - Знаете, многие люди чудесно обходятся без чести... Пожалуй, они даже счастливее тех, кто ею обладает: им уж куда проще живется, да и совесть их грызет куда реже... Во всем свои преимущества и недостатки. Не всегда плохо плыть по течению, не всегда, чтобы получить, надо добиваться. Нужно просто быть чуточку внимательнее и не гнушаться подарков, которые преподносит нам жизнь. Конечно, что с бою взято - то свято, но ведь еще много приятных вещей, которые можно просто взять или поймать, когда они сами падают в руки. Главное - не зевать, ловить момент! Наверное, Катарине подобные речи уже порядком надоели, но именно в этих словах и заключалось кредо Салазара, и промолчать он явно не захотел бы, даже понимая, что назойлив. - А я говорю, что вам, милая леди, нужно быть осторожнее со словами: будете говорить такое, можете разжиться букетом неприятностей. Ну кто возьмет замуж девицу, которая во всеуслышание такое говорит о роли женщины, это ж неслыханно! Поберегитесь, мне не хотелось бы, чтобы Вы из-за неосторожной фразы расплачивались потом возможностью иметь семью, - покачал головой зельевар. Говорил строго, но улыбался тепло, - Говорить, что думаешь, очень опасно. Люди боятся тех, кто может запросто сказать все, что думает, прямо в глаза. Люди не любят правду. Им приятнее слушать то, что им хотелось бы услышать, а не то, что Вы действительно думаете. С этим сложно смириться, но это так... Мужчина оторвался от созерцания потолка и снова повернулся к собеседнице. - Не думаю, что мне захочется танцевать здесь. Здесь все чужое, я не чувствую себя здесь дома, - он едва слышно вздохнул, почти незаметно, - Это место, где я работаю. Я не привык веселиться на работе...
Katarina Longbottom: Катарина лишь улыбалась, уходя от темы. Сказала тихо, чуть насмешливо: - Вы бережете мое честное имя сильнее брата, право слово. К тому же, я и так осторожнее некуда. Вот только что толку -то? Быть или не быть, иметь иль не иметь! Да мою репутацию может погубить только то, что я вообще нахожусь в школе, или учусь защищаться, или... Много чего. Так что я уже изрядно запуталась, чего делать не стоит, а что можно и вытворить. Вы улыбаетесь, будто я сказала очевидную глупость, а я ничего глупого в своих словах не нахожу, - огорченно добавила девушка. Помолчала, стараясь не вслушиваться в бушующее море воспоминаний и несбывшихся надежд. Помотала головой, будто отгоняя назойливую муху, совершенно детским движением потерла глаза. Сказала: - Может быть, вы и правы, может и нужно всегда "ловить момент". Вот только я так не могу. И не буду. Пусть даже вам назло! - она хитро блеснула глазами. - Но не буду, я не хочу делать то, что мне не нравится, то, что не считаю правильным. Вот только иногда я тоже не люблю пытаться воевать. Лучше попробовать договориться, посмеяться вместе над ошибками, - Катарина неожиданно печально улыбнулась. - Возможно, вы посчитаете меня глупой, но я предпочту сохранить чужой секрет собственной выгоде, уйти в сторону, даруя помощь другу. В конце концов, со мной всегда моя музыка, мой мир. Девушка устало уронила голову на сложенные руки. Невыносимо грустно посмотрела на стену, но в себя. Тоскливо и тихо ответила: - А свадьба мне в любом случае, наверное, не светит. Женихов "отпугивает" моя внешность. Болезненность да бледность. Так что не волнуйтесь, - а взгляд оставался все таким же невидящим, слепым, голос звучал глухо и размеренно. - И не надо мне бояться, в конце -то концов, батюшка любит меня такой, какая я есть. И мир, в котором я сейчас живу, настолько для меня нереален: столько людей, новые правила, новый быт и знания - я уже ничего не боюсь, наверное. Задумчиво посмотрела на все тот же несчастный светильник, улыбнулась, стараясь казаться веселой: - Жаль, очень жаль. Я бы посмотрела. Но вообще -то я все равно буду надеяться. - И добавила, уже тише. - А где ваш дом, милорд?
Salazar Slytherin: - Наверное, потому, что мне тоже хочется о ком-нибудь волноваться, - пожал плечами мастер зелий, меланхолично улыбаясь, - У меня могла быть дочка... Или сын... Я всегда мечтал о дочери, честно говоря. Сколько бы ей сейчас было лет? Тринадцать-четырнадцать? Впрочем, куда мне... За женой не доглядел... Мужчина даже не заметил, что рассказывает о том, о чем никому предпочитал не говорить. Он ни с кем не делился этими воспоминаниями, этой болью. А между тем, именно эти слова, сорвавшиеся с его губ случайно, были важным ключом к пониманию этого сложного человека. - Невозможно... Звучит как признание поражения. Ненавижу это слово! И Вам оно уж тем более не годится, - мрачно проворчал Слизерин, хмурясь, - И глупости все это... Вы обаятельны, с Вами приятно говорить... Вы красивы, в конце концов. Можете смеяться, но я этих ваших сбежавших женихов не понимаю, я бы Вас в жены взял. Вот только это-то, как раз, и есть то, о чем говорят - невозможно... Зельевар рассмеялся, закрыв глаза и запрокинув голову. Почему-то было очень больно, но и тепло. Почему-то радовала мысль, что эта девушка тоже очень одинока. Пожалуй, эгоистично... Впрочем, отчего бы не грустить вместе? Хотя это, конечно, безумие. В чистом виде. - Мой дом... - мужчина вздохнул, вспоминая, сколько лет ое не видел отца и мать, - В Лондиниуме. Интересно, как там родные...
Katarina Longbottom: За женой... не доглядел... Эти слова, словно обухом, оглушили девушку. Она просто в упор не понимала, как можно... Да нет, это просто нереально, невозможно, немыслимо! Просто не имеет смысла! Лорд Салазар красивый, сильный, умный, понимающий. Наверное, тогда, с ней, его неведомой женой, он был еще и добрым. Открытым. Ну как же так можно! Вот... нехорошая леди, как можно было так поступить! Как вообще можно так поступать?! Это же муж, которому клялась быть верной и любить... И ведь не просто так, а перед Богом! Ну что за люди. Вот ей бы я, наверное, сказала бы, что она неправа и просто плохая жена. И мать... Мать, ребенок же! Какой ужас, это же. Я бы вообще жить не смогла, если бы знала, что мой малыш. Нет, стой. Просто, не знаю, не могу, не хочу представлять. Милорд Салазар, сколько же вы перенесли? И закроются эти раны когда-нибудь, или же нет? Господи, пощади этого человека и прости, если есть за что! Дай ему счастья чуть-чуть, силы и воли. И, быть может, новой любви. Нельзя же жить без нее! Девушка на мгновение замерла, сердце будто вырвали и растоптали. Но оно тянулось к мастеру зелий, желая утешить того. А потом осторожно сказала: - Милорд... Видимо, эта была очень глупая женщина. Забудьте ее, и ведь у вас еще обязательно будет ребенок! Вам же не так много лет, ваша дочь еще будет улыбаться вам, отражением очей вашей любимой. Или сын гордостью сверкать глазами за вас. Обязательно! Ничто не вечно, и боль тоже должна пройти и прийти счастье, ведь это так очевидно! И разумно. Девушка выпрямилась, с тревогой смотря в глаза Слизерину. Потом как - то растерянно и жалко улыбнулась, несмотря на алеющее лицо, добавила в ответ на слова о уже о ней. - Иногда, когда слишком часто слышишь одни и те же слова, начинаешь в них верить. Милорд, я вовсе не напрашивалась ни на комплименты, ни на лукавство. А слова о том, что Вы, сам великий зельевар, взяли бы меня в жены... Милорд, я польщена, более того, растеряна. Даже не помню когда в последний раз слышала что-то настолько приятное, отчего бы так краснела. Спасибо, - девушка печально улыбнулась, но уже без тоски. - Вот только некоторые люди так не считают, ну и ладно! Плюнем на них с высокой башни да улыбнемся в ответ на насмешку врага. Девушка потянулась, дернула себя за косу. - Лондиниум. Это не далеко от Эссекса. Забавно, то есть мы с вами почти соседи! Интересное совпадение. А вам нравилось жить в городе? Где много незнакомых людей? - спросила она чуть ли не с жадным любопытством.
Salazar Slytherin: - Глупая? О, только не это. Только не глупая... Вот уж кто был глупцом - так это я... - покачал он головой, усмехаясь, - И не смейте говорить о ней плохо! Что бы она ни сделала, не Вам судить ее. И не мне. А я... А я просто любил ее. Безумно. Она была для меня всем, а то так глупо, большей глупости, пожалуй, не придумаешь: жить кем-то. Это самоубийственно. Никогда, слышите, никогда не влюбляйтесь настолько, чтобы потерять себя! Это было отчаяние, пожалуй. И еще - старая, мудрая боль, прошедшая через время и оставившая глубокие рубцы как хороший урок на всю оставшуюся жизнь. - Однако, я не должен был рассказывать Вам об этом. Не следовало вообще поднимать эту тему, - растерянно пробормотал Слизерин, нервно поправляя волосы, - Вам ни к чему знать, как именно я овдовел. Может быть, как Вы говорите, я еще заведу семью, не знаю. Сейчас мне кажется это как раз невозможным... Зельевар пожал плечами. Какое-то время он сидел неподвижно, глядя в одну точку, и молчал. Видимо, разворошенные воспоминания не спешили его отпускать. - Я просто сказал, что думаю, - ответил он, повернувшись к раскрасневшейся девушке, - Знаю, этого тоже говорить не следовало, но... Зато честно. Снова этот жест - пожать плечами, глядя словно сквозь собеседницу, - мол, так уж вышло, я действительно думаю так, что сказано, то сказано. - Да, не так уж далеко, - мужчина рад был сменить тему и потому отвечал охотно, оживленно, - Нравилось. Честно говоря, я тогда и не знал другой жизни. Я вырос в Лондиниуме, и я представить себе не мог, что можно жить как-то иначе. Мне никогда не казалось, что там людно, это уже потом, когда я начал странствовать, мне казалось, что в других городах народу маловато. Забавно, правда?
Katarina Longbottom: Глаза девушки вспыхнули нехорошим, обиженным огнем. Огрызаемся? Хорошо, вот только не надо делать больно другим в ответ на другую боль. - Любовь не может быть глупа, никогда, слышите? Не смейте так говорить! И я сужу? О, нет, мессир, я говорю только то, что вижу и то, что понимаю, - повторила Кэти собственные слова. - Я не могу понять, как можно поклясться в верности и любви - и отринуть клятву. Это то, что я понимаю. И вы все еще любите ее, не правда ли? Иначе зачем, зачем так горько усмехаетесь и бежите? Будто вам делать больше нечего. Но это ничего... Это тоже ваш выбор. Вы погружаетесь в пучину отчаянья, совсем как в воду безбрежного океана. И не желаете видеть свет, - упрямо сказала Катарина. - Если вам нужно для того, чтобы осознать, что вы сами себя мучаете - кричите на меня. Но знайте, если это вам поможет - я приму это как дар, а не наказание. Я не сужу. И не смейте так говорить, не поняв. - Кэти выпрямилась, взгляд стал прямым и твердым. Сейчас это была действительно леди - величественная, гордая, упрямая, но ранимая и верная своим принципам, чувствам, мыслям. И столь же четко сказала. - Следовало. Нельзя, чтобы рана гноилась, нельзя вечно умирать от тоски. Нельзя жить во тьме! И я рада, что вы сказали, что думаете. Это значит очень много для меня, - уже тише добавила Кэти, вновь превращаясь в ученицу замка Хогвартс; в Катарину, которая слишком неуклюжая, чтобы танцевать. - Не знаю. Это же, наверное, так одиноко - жить там, где все заняты своим делом, не связанным с вашим. И так страшно - столько людей, столько борьбы, столько искушений. Забавно, для меня и Хогвартс - то - это место с просто громадным количеством народа!
полная версия страницы