Форум » Другая сказка » Любопытство не порок... » Ответить
Любопытство не порок...
Katarina Longbottom: \\ ...а гораздо хуже! Дата и время: 9 апреля, после полудня Место(а): Двор Участники (в том числе NPC): Хельги Виглассон&Катарина Лонгботтом
Ответов - 12
Katarina Longbottom: Катарина разулыбалась - уж очень милым выглядел громадный викинг, переминающийся, словно мишка новорожденный. И манера речи у него... Своеобразная. Катари с сожалением подумала, что ей так не то что не сказать, понять то трудно! -Простите и вы, воин, что тревожу вас. Зовут меня леди Катариной из рода Лонгботтом. Вы только что простились с моим братом. Не будет ли грубостью спросить, что случилось за стенами замка и кто ранен, и кем? - Кэти едва слышно выдохнула, закончив. Подбирать слова оказалось чертовски тяжело!
Helgi Wiglafsson: - Сестра Гарольда - мой друг, - с поклоном отвечал викинг, - Да хранят тебя твои боги, дева. Мы с братом твоим хотели прогуляться в деревню... Тут Хельги замялся: ну не говорить же девушке, что они просто хотели выпить да посудачить о том о сем? Как-то... Не слишком хорошо звучит. А уронить себя в глазах сестры друга ему очень не хотелось. - По пути мы встретили Легери и Хьюго, - продолжил повествование слепец, благополучно опустив цель путешествия, - А в деревне мы узнали, что-то о разбойниках... Я не слишком понял, что там приключилось, но похоже на то, что у твоего брата с одним из них старые счеты. Там еще был раненый, и его теперь принесли сюда... Похоже, суд вершить будут, да только... Не вершат так суды. Ну да у вас тут правда своя, другое все...
Katarina Longbottom: Мужчины, они и есть мужчины, - философски решила Катарина. Боги? Мда... Ладно, я не буду дерзить, не дело это. Но язычество тоже не дело! - Вы складно излагаете, воин Хельги! - Катари улыбнулась, но тут же нахмурилась. Вспомнилась страшная рана брата и отчаянье матери, безысходная ярость отца. И девушка тихо сказала, - разбойники, что бьют в спину и убивают единственное дитя матери - их надо казнить. Сразу. Потому что слишком много горя приносят их действия. И даже косвенные - люди всегда винят тэмов, проклинают и разгорается огонь беды. Не к добру это, норвег, совсем не добру. Неужели те люди и здесь объявились? - задумчиво добавила девушка уже для себя.
Helgi Wiglafsson: - Не разбираясь, голову с плеч? - усмехнулся в усы викинг, - Ох лихая же ты, дева, на расправу скорая. Боюсь прогневать тебя - головы мне тогда не сносить, верно! Хельги беззлобно рассмеялся, решительная девушка ему нравилась. - А отчего люди идут забирать чужое вместо того, чтобы вырастить свое, как полагаешь? - с явным любопытством спросил он: уж если тут девы требуют головы рубить, отчего бы им заодно и на такие темы не размышлять, вдруг ответит?
Katarina Longbottom: Катарина смущенно посмотрела на мужчину. Чувствуя как горят щеки - а мама ведь была где-то да в чем-то права!! - ответила: - Ну что вы... Вы большой, я маленькая. К тому же вы друг моего лорда-брата, а значит человек хороший, друг. Катарина поежилась, задумчиво нахмурила лоб. - Кто же знает, воин? Кому-то не хватает терпения, кто-то не имеет земли и рода, кто-то изгнан. И почти никто не хочет добиваться жизни путем праведным, как бог велел! А кто-то, верно, зол на весь мир, что не его судьба королем быть и воином. И ищет такой своей "справедливости", воя на весь мир и кусаясь отчаянно. А как на вашей родине, Хельги-воин?
Helgi Wiglafsson: - Хороший? - удивленно переспросил викинг, - А меня тут все больше ворогом кличут, пришлецом незваным... Да и верно говорят, от таких, как я, добра дешним ждать не приходилось, пока люд наш сюда переселяться не начал. До того все больше брали, что нужно, да уплывали... Судя по всему, брать, что нужно, для Хельги было в порядке вещей. И говорил он об этом будничным тоном, да и правда, что удивительного в том, что одни пашут да сеют да годами копят, а другие налетают невесть откуда да забирают все себе? - А у нас земля родит только ячмень, горох да лен, да и то не каждый год отдает посеянное. А если еще и рыба от берегов уходит, совсем голодно становится. И тогда собираются смелые мужи и на драккаре идут за добычей, потому что умирать не хочется никому. И самому, и жену прокормить, и детей, и трэлей, и скотине бы до травы дотянуть... Кто смел да ловок, тот и сыт. Если не мертв...
Katarina Longbottom: Катарина вздрогнула и пронзительно посмотрела в слепое лицо. Потом спросила тихо и как-то обреченно, отвечая сразу на все вопросы: - Брат мой не стал бы с человеком лихим водится. А вы, сканд, вы же не бьете по подлому в спину? Или для вас главное цель, а не честь? Потом, покачиваясь с носка на пятку, сноска на пятку, тихо спросила: - Есть безнадежность, есть надежда. Есть ум и хитрость. Вот только, что вы выберете между изворотливостью и подлостью?
Helgi Wiglafsson: - В спину бьют только трусы, - несколько удивленно отвечал викинг, мол, как вообще додумалась до такого, - Само собою разумеется, что мы поднимаем на мачте красный щит, входя в гавань, и люди знают, что им придется оборонять свое добро или сдаваться. Сдавшихся убивают редко, зачем? Пусть себе работают. Да и... Воин, прежде чем напасть на стоящего к нему спиною, всегда крикнет, предупредит, потребует обороняться. Иначе не бой это, а резня. О том, что бывают и вовсе дивные случаи, когда весь род вырезают до последнего младенца, Хельги благоразумно умолчал, не желая пугать девушку. О том, как этих самых младенецев забавы ради ловят на копья - тоже... - Изворотливость и подлость? Но тут и выбирать не из чего, что то, что другое - для труса, не умеющего отстоять свою правоту с мечом в руках. В мече правда, это от богов.
Katarina Longbottom: - Вот видите! А разбойники... Они бьют в спины. По-подлому, из засады. И не видят дурного в этом, как на забаве... Катарина глубоко вздохнула, проговорив: - И после гибели храбрых рыцарей в таких стычках, у родителей и семьи их не остается совсем ничего. Даже памяти о храбром бою и достойной гибели! Кэти подергала себя за косу и нерешительно продолжила: - Быть может павшие и попадут в рай, но душа--то вечно будет страдать от горя не отмщенной жизни. Или... ваши бы воины не попали в эту самую... Валькуллу?
Helgi Wiglafsson: - Поди тоже есть хотят... Жаль, ничего умнее не придумали, чем на путников нападать. У нас такие болваны - редкость, - пожал плечами слепой, - Я бы таких вешал, а после хоронил там, где море встречается с сушей, в полосе отлива. Погибший в бою, если он сражался и не струсил, погиб достойно. Не важно, с кем был бой, главное - не побежал, не сдался... Павшие в бою попадают в Вальхаллу. Это достойно, это то, о чем мечтают. Пасть в бою - счастье! Конечно, мечтается еще, чтобы бой этот был славным, оставил память о павшем на века... Но на все воля богов, и никто не знает, когда норны оборвут нить его судьбы. Викинг каким-то чудом сумел не прерываясь произнести столь длинную речь, хотя при слове "Валькулла" его перекосило изрядно, а руки сами собою сжались в кулаки. Судя по всему, стой перед ним не девушка, а муж, зрелищем неприятной гримасы он бы не отделался.
Katarina Longbottom: Перекошенное лицо викинга выглядело... Угрожающе. Катарина подумала, что было бы с ней, каже кто испортил имя Великой девы Марии, и поспешно извинилась: - Простите, Хельги, конечно Валь-ха-лла! - по слогам старательно произнесла Катари. - Извините мое невежество, о вере вашей знаю лишь со слов отца, а он не сильно распространялся. Я не со зла, поверьте. Для меня слова эти диковинные слишком. А насчет боя... Говорят и мои предки отвоевали эту землю у тех, кто жил здесь ранее...
Helgi Wiglafsson: - Я верю тебе, дева, - кривовато усмехнулся викинг, прислушиваясь к посторонним звкам, раздававшимся во дворе, - Тебе бы тоже не понравилось, если бы имя твоего бога переиначили, потому так нарочно делать не станешь. Не такой ты человек. Хельги повел плечами, разминая их. Хотелось хорошенько потянутся, но при девушке было как-то неловко. Он буквально чувствовал, что смотрит она очеь пристально и внимательно, и нельзя было сказать, что ему это нравится. - Слышал. Говорят, много раз эту землю воевали, да только не пойму - на что зарятся?
полная версия страницы